Влияние немцев на рабочее движение в США в 19 и 20 веке

Областью общественной жизни, где больше всего ощущалось в конце XIX в. влияние американских немцев, было рабочее движение. Здесь немецкие рабочие имели прочные традиции как германского, так и американского происхождения. Главными центрами немецкого рабочего движения оставались Нью-Йорк и Чикаго, между рабочими организациями которых поддерживалась связь. И в этот период, как и в предыдущий, существовали особые немецкие профсоюзы — отдельно об общих профессиональных организаций или в их рамках. Так, в Лоуренсе имелись профессиональные объединения немецких сигарочников, рабочих пивоваренных заводов, пекарей и плотников. Исследователь этого города Д. Б. Коул отмечает, что немцы проявляли больший интерес к рабочему движению, чем люди других национальностей. На основных предприятиях города, текстильных фабриках, они весьма активно участвовали в борьбе рабочих. Немцы были основной группой участников первой крупной стачки лоуренсских текстильщиков, которая произошла в 1882 г., крупной забастовки 1894 г. и стачек начала XX в.

Содержание

• 1. Тенденция к обособлению немецких рабочих
• 2. Положительная роль немцев в рабочем движении
• 3. Всеобщий немецкий рабочий союз
• 4. Социалистическое движение в Америке в XX веке
• 5. Агитационные поездки представителей германской социал-демократии
• 6. Анонимные письма, угрозы, аресты и суды

Тенденция к обособлению немецких рабочих

Ф. Зорге отмечал в своих статьях тенденцию среди немецких рабочих к обособлению не только в своих национальных профсоюзах, но и в профсоюзных объединениях — к образованию «чисто немецких центральных организаций». И действительно, в конце 70-х годов, в пору объединения американских профсоюзов в городском масштабе, по ряду городов, имевших крупное немецкое население — Чикаго, Милуоки, Сент-Луис, Нью-Йорк и др., — образовались городские центры немецких профсоюзов.

При таких тенденциях немецкие рабочие во многих случаях не имели ни стимула, ни склонности вступать в профсоюзы, не имевшие немецкой окраски. Так, Орден рыцарей труда, одно время крупнейшая американская рабочая организация, не пользовался у них популярностью. Впрочем, это, как отмечал Ф. Зорге в своих статьях, отчасти коренилось в том хаpaктере тайного общества, который тщились придать своему союзу рыцари труда и который не соответствовал ни традициям, ни вкусам немцев. Но из этого правила известны исключения, вероятно, не единичные. Так, Теодор Куно вступил в 1879 г. в Орден рыцарей труда и через несколько лет был даже избран «великим статистиком» (Grands Statistician) Ордена.

Что «немецкий исключительности» в американском рабочем движении по существу не было, видно на примере тех отраслей хозяйства, где немцы не преобладали, хотя и были достаточно представлены. Такова, например, каменноугольная промышленность. На шахтах по добыче коксующегося угля в Пенсильвании немцы, как и славяне, первоначально появились, как писал Шлютер Энгельсу, в качестве штрейкбрехеров, которых хозяева использовали против англоязычных рабочих и которые этих последних вытеснили. В 1891 г. прежние штрейкбрехеры проводили крупную забастовку, а хозяева использовали против них итальянцев. Обычный «иммигрантский цикл» повторялся. Шлютер особенно хвалил стойкость стачечников-немцев, часть которых принадлежала к социалистам.

В тех же отраслях, где немцы обладали большим удельным весом, они зачастую «представляли из себя движущий, передовой элемент в крупных и мелких профсоюзах». Некоторые их газеты принимали деятельное участие в борьбе за 8-часовой рабочий день в 60-х годах. Тогда же вице-председателем первой всеамериканской рабочей организации «Национальный рабочий союз» был избран немец социалист Эдуард Шлегель. Немецкие организованные рабочие поддерживали планы реконструкции Юга, выдвигавшиеся радикальными республиканцами, и другие прогрессивные проекты.

Положительная роль немцев в рабочем движении

Положительная роль немецкого элемента в американском рабочем движении особенно выпукло проявилась в организации и деятельности в США I Интернационала, где этот элемент можно считать преобладающим и численно, и организационно. Так, например, в отчете Североамериканского ЦК Интернационала его Генсовету в Лондоне, посланном весной 1871 г., перечислено 8 имевшихся в тот момент в США секций, из них 5 немецких. Другой отчет, отправленный американским Федеральным советом Интернационала в Лондон в конце того же года, содержит просьбу немедленно прислать 500 экз. пересмотренного устава на английском языке, 200 — на французском и 1000 — на немецком. Немецкие рабочие союзы и немецкие рабочие в смешанных союзах охотнее присоединялись к Интернационалу, чем американские союзы и рабочие-американцы, о чем сообщал Марксу тот же Зигфрид Мейер. В одном из отчетов американского Федерального совета Интернационала сообщается о немцах-краонодеревщиках, которые деятельно готовят объединение рабочих-мебельщиков всех специальностей с целью добиваться 8-часового рабочего дня. Напротив, немецкая секция Интернационала в Сан-Франциско сообщала в Лондон о пассивности местных немецких рабочих и возлагала надежды на деятельность англоязычной секции. Быть может, такая пассивность объясняется немецким националистическим угаром, на который жалуются авторы отчета и который был хаpaктерен для 1871 г.

Всеобщий немецкий рабочий союз

Созданный в 1865 г. в Нью-Йорке Всеобщий немецкий рабочий союз, входивший в Национальный рабочий союз, а также в Интернационал, насчитывал в октябре 1869 г. 34 человека. Судя по записям в протокольной книге этого союза (например, в записи от 4 июля 1869 г.), он собирался еженедельно, заседал часа по два и регулярно обсуждал теоретические вопросы, например, какую позицию занять по отношению к мелкой буржуазии, какая форма государственного правления предпочтительнее и т. д. На заседаниях присутствовало по полтора десятка человек. Секции Интернационала и ряд возникших позже социалистических групп были малолюдны, но Ф. Фонер прав, утверждая, что влияние этих организаций относительно их численности было очень велико.

С 60-х годов среди прибывавших в Америку немецких социалистов было много лассальянцев, оказавших вредное влияние на рабочее движение США. В рабочих организациях, общеамериканских и немецких, они, в частности, поощряли политические (в смысле участия в выборах) формы борьбы в ущерб всем другим. Влиянием этой тенденции, вероятно, объясняется то отмеченное Зорге обстоятельство, что активнее всех выдвигали кандидатуры рабочих на муниципальные должности немецкие социалисты. В письме к Энгельсу Зорге даже обвинял «лассальянский фанатизм» в разрушении профсоюзов. На счет этого элемента немецкой социалистической иммиграции больше всего относятся жалобы Зорге, что в Америке немцы подражают агитации германской социал-демократии, которая к американским условиям не подходит, что они страдают манией величия и высокомерно поучают американских рабочих. Справедливость этих упреков Зорге, несмотря на сквозящее в них раздражение, подтверждается, в частности, письмом ирландского социалистического деятеля Макдонелла Энгельсу из Бруклина от 1876 г. Гораздо более спокойным тоном Макдонелл пишет то же: неопытные и восторженные молодые немецкие социалисты воображают, что в Америке нужно то же, что в Германии, и не учитывают разницы условий.

Поскольку подобные явления были связаны с лассальянскими тенденциями в рабочем движении, они в основном преодолевались развитием пролетарской борьбы в США. Ф. Зорге отмечал в своих статьях, что лассальянство не нашло в Америке почвы. Марксистские элементы, опиравшиеся на опыт Интернационала, оказались более сильными, примеры чему мы находим и у Фонера.

Социалистическое движение в Америке в XX веке

При всей разнохаpaктерности американо-немецких социалистических течений и свойственной некоторым из них ограниченности, следует признать, что в последней трети XIX в. эти течения оставались в авангарде социалистического и рабочего движения США. И в начале XX в. социалистическое движение в Америке еще сохраняло немецкий колорит, что побуждало немецко-католические организации, например, к усилению антисоциалистической деятельности. В 1876—1877 гг. из 24 социалистических газет, издававшихся в США, 14 выходило на немецком языке. Через десятилетие Эвелинги назвали в своей книге о рабочем движении в Америке 8 крупных немецких газет, выходивших по всей стране, вплоть до Дальнего Запада, и оговорили, что, кроме того, имеется «большее количество немецких газет, выходящих еженедельно или ежедневно». В 1890 г. в США выходило 26 немецких газет социалистического направления, из них 19 было основано в 80-е годы. Эти цифры свидетельствуют и о недолговечности большинства немецких социалистических газет, но если многие из них исчезали, то с 60-х до 90-х годов вновь возникало еще большее количество.

Упоминавшийся выше русский революционер Лев Гартман, приехав в 1881 г. в США, писал Энгельсу (по-русски): «Общественное мнение против меня и лишь немцы за меня». «С различных сторон получаю я письма, — продолжал Гартман, — мне выражают симпатии, просят меня приехать к ним и держать meetings. Все эти письма от немцев-социалистов и лишь 3 от американцев». Гартман опубликовал в двух нью-йоркских газетах («Herald» и немецкой «Volkszeitung») документы Исполнительного комитета Народной воли, в том числе воззвание к Марксу. «Что касается до письма к Марксу, то это произвело сильное впечатление среди немцев», — сообщал Гартман Энгельсу в том же письме. Несколько позже Гартман писал П. Л. Лаврову, что для предполагавшихся выступлений на митингах в Нью-Йорке и Бостоне ему пришлось «выучить свои 3 английских и 3 нем. речи».

Как видно, представитель русского революционного движения встретил наибольший отклик в среде американских немцев, что неудивительно, если принять во внимание бытовавшие в этой среде идейные традиции и относительно широкую базу социалистического движения. Об этой базе свидетельствует, в частности, состав Социалистической рабочей партии, одной из самых крупных и относительно прочных социалистических организаций США в конце XIX в. По данным финансового отчета национального исполкома этой партии за 1 января — 1 октября 1878 г., т. е. в начальный период ее существования, в ней состояло 3250 человек. Секции имели по нескольку десятков члeнов, самыми крупными были немецкие секции Чикаго и Нью-Йорка. В отчете имеется специальная графа «язык», из которой явствует, что говорящих на немецком языке особенно много.

Значение, которое имел немецкий элемент для всего американского рабочего движения, метко охаpaктеризовано Энгельсом в письме к Лауре Лафарг от 24 ноября 1886 г. Упоминая там о «немцах в Америке», Энгельс заметил: «Немцы могут и будут действовать как закваска и в то же время будут сами весьма основательно подвергаться полезному и необходимому брожению». Эта роль фермента проявлялась многообразно. Национальный рабочий союз сблизился в 60-х годах с I Интернационалом благодаря, как отмечает Ф. Фонер, влиянию немецко-американских социалистов. В кризисный 1873 г. немецкие рабочие Нью-Йорка организовали безработных и сотрудничали с американскими профсоюзами. В городе текстильщиков Лоуренсе социализм первыми стали проповедовать местные турнеры. На деятельность центральных рабочих союзов — городских профсоюзных центров — оказал влияние, по словам супругов Эвелинг, пpaктический опыт немецких социалистов.

Эти последние постоянно — пусть не всегда достаточно настойчиво и удачно — пытались сблизиться с англоязычными рабочими и с иммигрантами из других этнических групп, вовлечь их в борьбу и передать им свой опыт. Неоднократно социалистические организации с немецким по преимуществу составом выпускали газеты на английском языке. Ф. Зорге просил Маркса ускорить издание английских переводов его работ, «чтобы мы здесь обрели наконец почву среди англоязычных».

Агитационные поездки представителей германской социал-демократии

Немалую роль в распространении социалистических идей среди американцев играли агитационные поездки представителей германской социал-демократии, организовывавшиеся, разумеется, немецко-американскими социалистами. Так, во время подобной поездки Фирека и Фрицше в 1881 г. устроенный для них в Бостоне митинг, как сообщал Бебелю Энгельс, «прошел блестяще… было 1500 человек, из них треть — немцы». В бостонском митинге участвовали, следовательно, около тысячи американцев. Кроме того, на нем, согласно тому же письму, выступали и американские прогрессивные деятели, такие видные, например, как Уэнделл Филлипс.

Еще большее значение в этом смысле имела поездка в Америку в 1886 г. В. Либкнехта, которого сопровождали Элеонора Маркс-Эвелинг и ее муж Эдуард Эвелинг. В выпущенной после поездки книжке Эвелинги писали, что для них цель поездки заключалась в том, чтобы рассказать американцам о социализме на их языке, так как «до сих пор это учение сознательно (и намеренно проповедовалось, как правило, только немцами». Английским языком владел и В. Либкнехт, который прожил в Англии, в эмиграции, 12 лет, и в США выступал также перед англоязычными аудиториями.

Анонимные письма, угрозы, аресты и суды

Эта поездка возбудила обостренное внимание не только со стороны передовой общественности, но и со стороны реакции по обе стороны океана. Германское правительство установило за Либкнехтом полицейскую слежку. За счет германского посольства в Вашингтоне вслед за Либкнехтом по десяткам американских городов ездил сыщик Буддеке (судя по фамилии, немец) из агентства Пинкертона. В обильной американской почте Либкнехта имеется анонимное письмо от 21 сентября 1886 г., написанное по-английски умелым канцелярским почерком, будто бы от имени «тысяч американских рабочих». «Послушайтесь совета и перестаньте сеять недовольство в сердцах ваших соотечественников, которые сделали нашу страну своей родиной и заняли места среди лучших граждан», — говорится в этом письме. — «Отправляйтесь обратно в Германию, пока не поздно… Мы намерены внушить вам, что Америка — не поле деятельности ни для анархизма, ни для социализма». Автор грозит Либкнехту судом Линча и неоднократно упоминает в связи с этим о фонаре. Сам Либкнехт писал, что в Чикаго, где он побывал в ноябре 1886 г., ему грозили линчеванием.

Эти угрозы связаны не только с миссией В. Либкнехта, но и с критической обстановкой в Америке, где 1886 г. ознаменовался массовым подъемом рабочего движения, и особенно с событиями в Чикаго, где, как известно, в тот год при помощи полицейской провокации осудили на cмepть рабочих лидеров. Чикагское дело, взбудоражившее всю рабочую общественность США и послужившее сигналом к разгулу в стране мpaкобесия, было связано с анархизмом. Как показывают документы, опубликованные в последние годы историками ГДР, В. Либкнехт, не отказываясь в своих американских речах от идейной полемики с анархизмом, горячо защищал осужденных в Чикаго анархистов, и 4 ноября 1886 г. посетил их в тюрьме.

Из восьми осужденных «чикагских мучеников», как их стали называть, шестеро были немецкими иммигрантами. Инициаторы антисоциалистической и антирабочей травли, поднятой в связи с «хеймаркетским делом», как его называют в Америке, отнюдь не пренебрегли этим обстоятельством. Травля приняла также антииммигрантский и специфически антинемецкий хаpaктер. На суде прокурор назвал подсудимых «безбожными иностранцами». Эпитет «безбожные» десятилетиями применялся в Америке именно к немецким иммигрантам. При отборе присяжных, весьма предвзятом, отводились не только все заподозренные в радикализме, но и все лица немецкого происхождения. Буржуазная печать обвиняла в рабочих волнениях «немецкий социализм», что вообще стало для нее обыкновением во времена острых классовых конфликтов второй половины XIX в. На подобные обвинения с достоинством ответила одна рабочая газета еще в 1875 г. Враги рабочих утверждают, писала газета, что «радикальное рабочее движение занесли к нам французы, немцы или русские, но это бесконечно далеко от истины». «Освобождение труда, — говорила она далее, — проблема не местного или национального значения, а социальная проблема, охватывающая все страны с современным общественным строем. Мы, рабочие, — американцы по рождению или по подданству, поэтому попытки превратить нас в иностранцев только показывают подлость наших противников. „Разделяй и властвуй!“ — таков всегда был лозунг угнетателя.»

Классовое разделение по поводу хеймаркетского дела выявилось среди населения США очень резко, не избежала его и немецкая группа. Несмотря на антинемецкий хаpaктер травли, или, быть может, в силу как раз такого ее хаpaктера немецко-американская буржуазная печать клеветала на обвиняемых «и форменно жаждала их крови». Особенно изощрялись в этом направлении немецкие буржуазные газеты Чикаго, печатавшие вымыслы о покушениях и т. п. Помощником прокурора на хеймаркетском процессе был молодой немец, политический карьерист Адольф Фуртман, которого использовали как человека, владеющего немецким языком. Были немцы и среди свидетелей обвинения. К кампании стpaxa и ненависти присоединилась «респектабельная» верхушка немецкого общества, в том числе и некоторые изгнанники 1848 г., бывшие революционеры. Разумеется, рабочие-немцы, вся передовая часть немецко-американской группы занимали совершенно противоположную позицию. Косвенное свидетельство этому мы встречаем в одном личном документе 1969 г. Это письмо в редакцию выходящей в Сан-Франциско коммунистической газеты «People’s World» от американского немца второго поколения. «По поводу национальности чикагских мучеников имеются как будто бы некоторые сомнения, — начинается это письмо. — Большинство их было немцами». Далее автор перечисляет всех чикагских подсудимых, указывая их национальную принадлежность, сообщает о выходивших в Чикаго в ту пору немецких рабочих газетах и переходит к семейным воспоминаниям: «Мой отец был немецким иммигрантом. Он ненавидел германский милитаризм. Он принадлежал к Международному Товариществу рабочих. Он выписывал немецкие газеты и помогал им, особенно „Arbeiter Zeitung“, редактором которой был Шпис. Отец мой глубоко скорбел о казни этих людей. Я помню, как он со слезами па глазах смотрел на их фотографии. У нас в столовой над столом висела большая фотография этих людей».

Известно, какой след оставило хеймаркетское дело в истории американского (да и мирового) рабочего движения. Но его этнические ассоциации, столь сильные в конце XIX в., по-видимому, в значительной мере стерлись, и теперь национальность жертв этого дела, как показывает приведенное выше письмо, уже полузабыта.