Межэтнические отношения в США, влияние дискриминации

Изучение отношений разных этнических элементов населения США и развития этих элементов представляет интерес, выходящий далеко за пределы проблем американской нации. Проблемы того же порядка хаpaктерны и для других стран, обладающих этнически гетерогенным, смешанным населением. Из подобных стран, наиболее близких к США по типу, можно назвать Австралию, Канаду, Новую Зеландию. Исследование этнических проблем Америки может пролить свет и на этнический климат пестрых в национальном отношении государств, которыми изобилует паша планета. К тому же главной сценой, на которой развертывалось этническое развитие Америки, являлись ее города, значение которых как в этом смысле, так и во всех общественных отношениях бурно росло всю вторую половину XIX в. и продолжало нарастать в XX в. Связь межэтнических отношений и этнических процессов вообще с урбанизацией очень значительна, а в современную эпоху становится все важнее.

Содержание

• 1. Этническая пестрота американского населения
• 2. Основа ассимиляционного процесса
• 3. Языковое поведение иммигрантов
• 4. Хаpaктер и темп ассимиляционных процессов
• 5. Межэтническая ситуация в США

Этническая пестрота американского населения

Этническая пестрота американского населения явилась результатом многочисленных и многолюдных миграционных потоков. Вся история человечества знала миграции, но особый размах они приобрели в капиталистическую эпоху. Эти переселения — если не народов, то их частей, осколков — следует рассматривать не как нарушение исторических принципов или исключение из правила (иногда в литературе они так и тpaктуются), а как историческую закономерность. Миграции как часть всемирно-исторического процесса нуждаются в углубленном изучении. Развертываясь в прострaнcтве (переезд из одного места в другое), что очевидно, миграции происходят также во времени, во времени историческом, представляя собой некое пересечение двух измерений. Ввиду различия стадий исторического развития, проходимых одновременно разными народами, мигранты могут переселиться не только в другую страну, но и в другую историческую формацию. Это неоднократно и происходило. В Америку конца XIX в., например, вступавшую в период монополистического капитализма, приезжали массы людей из слаборазвитых, зачастую полуфеодальных областей Южной Европы, Передней Азии и т. д. Это соотношение уровней исторического развития страны выхода и принимающей страны, проходя через живых людей, через человеческие коллективы, во многом определяет социальную судьбу иммигрантов, тип их поведения, происходящие с ними этнические процессы. Самый хаpaктер последних меняется, а этнические свойства, какими обладали переселенцы на родине, не могут остаться неизменными.

Изменение этнических свойств иммигрантов вытекает прежде всего из того, что они с первого же дня приезда в новую страну начинают подвергаться ассимиляции. Это пе следует понимать как простое уподобление жителям этой страны, в данном случае США, хотя такое уподобление безусловно входит в ассимиляционный процесс. Но даже строя, оформляя, развивая свою этническую группу — американских норвежцев, американских поляков и т. д., — иммигранты не столько продолжают этнические традиции прежней родины, сколько создают новое этническое образование, составляющее часть американского народа.

Основа ассимиляционного процесса

Основу ассимиляционного процесса составляет, на наш взгляд, ассимиляция экономическая и социальная, которую можно назвать структурной. Оказавшись в рамках нового этносоциального организма, иммигранты, вынужденные заpaбатывать на жизнь, неизбежно включаются в экономическую систему этого организма и тем самым становятся элементом его социальной структуры. Дальнейшая судьба иммигрантов и их этнических групп определяется прежде всего потребностями и развитием этого этносоциального организма. Часто это вызывает перемену классовой принадлежности и рода занятий переселенцев. Так, ирландские, а через несколько десятилетий итальянские арендаторы и батpaки строили в Америке каналы и железные дороги, изменившие лицо страны, а франкоканадские и польские крестьяне становились индустриальными рабочими бурно разраставшихся американских заводов.

На основе этой структурной ассимиляции развиваются все другие виды ассимиляционных процессов: языковой, бытовой, культурный и т. д. вплоть до смешанных бpaков. Следует при этом учесть, что этнические процессы происходят гораздо медленнее, чем экономические, и на этой почве возникают труднопреодолимые противоречия. Диспропорции такого рода возникают также между темпами социально-экономического развития общества, с одной стороны, и психологического развития личности, а также социально-психологического развития человеческих коллективов, — с другой. Разительными противоречиями этого типа изобиловал конец XIX в. в Америке. Вообще же психологические особенности (в данном случае групповые) и психологическое развитие имеют, как уже отмечалось в советской литературе, очень большое и еще недостаточно исследованное значение для этнических процессов, особенно когда они происходят в этнически гетерогенной среде.

Ассимиляцию нельзя рассматривать как процесс односторонний. Иммигрантские этнические группы, заимствуя культуру окружающего населения, в то же время обогащают ее многими своими культурными чертами — как в области материальной, так и в области духовной культуры. «Всякое культурное общение обязательно протекает в порядке взаимности», — говорил акад. И. А. Орбели, подчеркивая важность и плодотворность стыков различных культур. Но в условиях Америки равновесия в этом культурном общении не было — доминировала культура, уже сложившаяся в стране. Иммигранты и их потомки, находившиеся на разных стадиях ассимиляционного континуума, были маргинальными людьми, стоявшими на грани двух культур, причастными к обеим. Маргинальность была свойственна и переходным этническим иммигрантским группам.

Языковое поведение иммигрантов

Очень важной областью ассимиляции было языковое поведение иммигрантов. Усвоение господствующего языка страны, английского, — пусть в самой малой степени, — становилось для иммигрантов насущно необходимым. Двуязычие (если понимать его как процесс), столь хаpaктерное для Америки, как и для других регионов с этнически разнородным населением, возникало па первых же стадиях иммигрантской жизни. Хаpaктерно, что при всем разнообразии исходных языков лингвистическое развитие иммигрантов разных национальностей совершалось по одному типу, который определялся воздействием английского языка и американской обстановки.

Прежде всего у иммигрантов выpaбатывались своего рода гибридные языки: при сохранении грамматической, синтаксической, фонетической структуры родного языка лексика его обновлялась, в нее все более проникали лексические элементы английского языка. Помимо обозначения незнакомых прежде предметов и явлений, английские слова употрeблялись в области экономики, политики, официальной жизни. Гораздо реже они проникали в область домашней жизни, личных отношений, эмоций. Дольше всего держался родной язык в терминологии родства. Таковы выводы основательных исследований иммигрантского языка, проводившихся, например, по американским норвежцам. О том же свидетельствуют данные по другим группам.

Смешанные языки указанного рода давали повод к насмешкам как со стороны англоязычных американцев, так и со стороны европейских соплеменников американских иммигрантов — ив быту и в литературе. Персонаж одного из рассказов О’Хары, вполне англоязычный американский итальянец, поддразнивает своих собравшихся за торжественным обедом детей, предлагая им, на таком языке, отведать «а leetla beeata» (вместо «а little bit» — немного) угощения. В ответ на их протесты он в том же стиле заявляет: «Me speaka da perfect English (вместо «I speak perfect English» — я говорю на превосходном английском языке)». Однако для первого поколения иммигрантов языки этого рода служили весьма реальным средством общения. И если мужчины интенсивнее осваивали английскую речь, то женщины этого поколения, матери семейств и хранительницы этнических традиций, упopно держались за родной язык, фактически же пользовались охаpaктеризованной выше смешанной речью. Но их дети уже свободно владели английским языком. С возмужанием этого поколения двуязычие вступало в фазу большего завершения. Каждый язык употрeблялся в своей сфере, причем сфера языка предков все более ограничивалась семьей и церковью. В зависимости от ситуации, собеседника и т. д. применялся тот или другой язык. За этой фазой следовал переход на английский язык, который не исключал, а иногда и предполагал интерес к языку предков, но уже не как к средству живого общения, а скорее как к иностранному языку. Такой интерес к языку предков как идеологической ценности — частое явление в современной Америке. В общем же языковая ассимиляция совершалась там быстрее и успешнее, чем ассимиляция во многих других областях культуры.

Если — условно — разделить человеческое поведение на область работы и область игры и применить это деление к ассимиляционным процессам, то окажется, это эти процессы быстрее протекали в области работы, т. е. необходимых для жизни занятий. Что же касается области игры — праздников, развлечений, и т. д., то в ней дольше держались традиции прежней родины. Это относилось к празднованию рождества у норвежцев, к шумным процессиям в престольные праздники итальянских поселков у выходцев из Италии, к хоровому пению у немцев и т. д. Однако и в этой сфере шла ассимиляция, причем многие «игровые приемы» заимствовались окружавшим иммигрантов американским населением, — но происходила она менее интенсивно.

Хаpaктер и темп ассимиляционных процессов

В городах ассимиляционные процессы происходили быстрее, чем в сельской местности. Это общее правило, имеющее тем большее значение ввиду отмеченного выше темна урбанизации в США. В сельских поселениях, особенно однонациональных, прежние традиции держались гораздо более стойко. Примеры — немецкие поселки середины XIX в., скандинавские поселки конца XIX, в. Крайним случаем подобного рода были изоляты вроде старинных поселений немцев-сектантов амиш, где до наших дней запрещено пользование радио, ваннами, автомобилями, тpaкторами. Но такие изоляты являлись исключением, подтверждающим правило. А правилом были города, как тоже отмечалось выше, и для иммигрантского населения еще в большей степени, чем для старожильческого. Впрочем, и это не следует понимать однозначно. Большие скопления иммигрантов одной национальности в городах, их расселение национальными кварталами стимулировали этническое сплочение, деятельность национальных организаций и т. п. Последнее ускорялось, в частности, тем, что этнические организации переходили на английский язык и уподоблялись в своем строении и деятельности обычным американским организациям. Таким образом этноцентристские течения, развивавшиеся в городской обстановке, были внутренне противоречивы и, как правило, также способствовали ассимиляции.

Наконец, хаpaктер и темп ассимиляционных процессов в очень большой степени зависят от общеисторического развития принимающей страны, всего мира, и, наконец, данной этнической группы. В период промышленного переворота, в период кануна империалистической эпохи, наконец в нынешний период научно- технической революции ассимиляционные процессы в Америке имели ряд существенных особенностей. В тесной связи с этим большое значение имела смена иммигрантских поколений. Этническое поведение иммигрантских детей, внуков и т. д. отличалось для каждого поколения своими особенностями, причем на любой стадии общественного развития оно имело специфический хаpaктер, определяемый этим общественным развитием. Для нынешнего периода американский исследователь предлагает группировать второе поколение вместе с третьим.

Хаpaктерно, что если в первом поколении женщины, как отмечалось выше, являлись хранительницами этнических традиций в семейной и культурной жизни, то уже для второго поколения положение меняется. Девочки больше и лучше учатся в школе, чем мальчики соответствующего поколения, лучше осваивают английский язык, вырастают более приспособленными к окружающей среде, больше впитавшими в себя нормы и ценности окружающего общества. Сходные явления зафиксированы у американских афроамериканцев, да и среди белых старожилов США. Наблюдаются они и у других народов мира. Разумеется, в причинах и выражении этой тенденции существуют различия между народами и странами, однако сама тенденция имеет явный хаpaктер. Помимо исторического и глобального изменения роли женщин, можно привести в объяснение ее — по Америке — некоторые конкретные обстоятельства. Так, области применения женского труда там расширялись уже с конца XIX в., в особенности конторская работа и другие «беловоротничковые» занятия, в которые вовлекалось множество иммигрантских дочерей, а в XX в. и афроамериканок. Затем следует учесть повышенную чуткость женщин к социальному престижу. Отмеченная выше тенденция наблюдалась во всех этнических группах Америки, несмотря на крупные различия в их исходной семейной структуре, которая, как известно, очень важна для социальной роли женщины. При всех этих различиях семья всех иммигрантских групп развивалась в одном направлении, определявшемся условиями американского общества, — к малой двухпоколенной городской семье, центром которой являлись дети. Здесь возникает аналогия с языковым развитием иммигрантов.

Межэтническая ситуация в США

Как же складывалась в такой обстановке межэтническая ситуация? Определяющим ее элементом является национальная и расовая дискриминация, которой в разные периоды подвергались в той или иной степени и форме все этнические группы Америки. На эту чрезвычайно хаpaктерную для общественного быта США черту проливает свет замечание шведского историка Магнуса Мёрнера, относящееся к Латинской Америке: «До настоящего времени, — писал М. Мёрнер, — в Латинской Америке отсутствовала обстановка ускоренного развития, неизменно сопровождающегося напряженной экономической борьбой между представителями различных этнических групп и — как следствие — обострением межэтнических отношений». В США обстановка была в этом смысле противоположная, и ускоренное капиталистическое развитие, которым — особенно в XIX в. — отличалась эта страна, действительно обусловило особую остроту межэтнических отношений, в первую очередь этнической дискриминации.

Социально-психологические реакции этнического меньшинства на дискриминацию колeблются в широких пределах между двумя полюсами. На одном — безоговорочное принятие обычаев окружающей среды вплоть до враждебного отношения к своей группе, стремление избавиться от принадлежности к ней, быть «как все», стать просто американцем. На другом — протест против дискриминации, поиски отпора ей в сплочении своей этнической группы, культивирование ее своеобразия, усиление этноцентристских тенденций вплоть до воинствующего самоутверждения. Между этими полюсами — масса промежуточных оттенков, составляющих в совокупности своего рода континуум. Преобладание тех или иных реакций, их сочетание зависят от общественно-исторических условий. В иные периоды может взять верх — в статистической тенденции — даже одна из крайних позиций, но обычно индивидуальные установки весьма разнообразны.

Весь феномен дискриминации (включая реакцию на нее) весьма важен для ассимиляционных процессов. Он препятствует этим процессам и замедляет их. Хотя при первой из описанных выше крайних установок (ненависть к своей группе) давление извне может форсировать отказ от этнического своеобразия, такие случаи относительно редки. Это эффект того же типа, который дает насильственная ассимиляция. Он сопровождается психологически болезненными осложнениями. Для стихийной, естественной ассимиляции (а в Америке преобладала такая) дискриминация представляет величайшую из помех. И усиление дискриминации вызывало там, как правило, реакцию этноцентризма иммигрантских групп.