Трудоустройство и профессии немцев в США среди мужчин и женщин

При всей урбанизации и индустриализации к началу XX в, более четверти немецких семей в США имели фермы — такой долей сельскохозяйственного населения не обладала почти ни одна другая иммигрантская группа. Американские немцы участвовали в том расширении и подъеме фермерского земледелия, которое происходило в США в последовавшие за гражданской войной десятилетия. Большая часть немецких ферм, как говорилось выше, сосредоточивалась в Висконсине, Мичигане, Миссури и других штатах Среднего Запада, который к концу XIX в. уже стал в США «Старым Западом». В то время они уже несколько десятилетий имели репутацию производительных и хорошо поставленных хозяйств. Что касается новейшей фермерской группы этого периода, «русских немцев», то их хозяйственные достижения оценивались еще выше. Историк Шлезингер (старший), например, отозвался о них как о «самой преуспевающей группе фермеров в западных штатах». В американском земледелии они сыграли особую роль и благодаря тому, что привезли в Америку русскую твердую пшеницу.

Содержание

• 1. Немцы как сельскохозяйственные рабочие
• 2. Работа в промышленности, на трaнcпорте и в торговле
• 3. Жизнь иммигрантов-новичков у своих земляков и родственников
• 4. Немцы в структуре американского общества
• 5. Пути к интеллигентным профессиям
• 6. Работа журналистом и литературная деятельность
• 7. Карьера детей иммигрантов

Немцы как сельскохозяйственные рабочие

Помимо самостоятельных фермеров, имелось известное, вероятно, не очень большое, число сельскохозяйственных рабочих — немцев. Во всяком случае в первые после гражданской войны годы, когда старые и новые владельцы южных плантаций, стараясь избавиться от чернокожих, усиленно вербовали иммигрантов, в их кампании, по данным канадского наблюдателя, принимало участие нью-йоркское немецкое общество, звавшее вновь прибывших немцев на Юг. Через несколько лет Фридрих Зорге сообщал в одном из своих ежемecячных отчетов Генеральному Совету I Интернационала в Лондоне: «Приток иммигрантов, особенно немецких, велик и имеет тенденцию снижать или удерживать на прежнем уровне заработную плату, особенно сельскохозяйственных рабочих». Здесь, по-видимому, шла речь и о сельском хозяйстве Севера и Запада.

Работа в промышленности, на трaнcпорте и в торговле

Однако подавляющее большинство немецкого населения в США было занято в промышленности, на трaнcпорте, в торговле и главным образом как наемные рабочие. Недаром встречал Максим Ковалевский в Нью-Йорке, как упоминалось в цитированной выше его записи, именно немецкое «простонародье», «рабочих», «далеко не зажиточные, по-видимому, классы». Какие же профессии и прослойки были особенно хаpaктерны для немецко- американских рабочих? Чаще это были люди, занятые в отраслях легкой промышленности, либо связанные с ремесленным трудом. Фридрих Зорге, говоря о профсоюзах, в которых немецкие рабочие были сильны и многочисленны, называет организации мебельщиков, пекарей, сигарочников, пивоваров, наборщиков, фортепьянщиков, портных, а также плотников, маляров, каменщиков. Специфичен союз печатников («немецко-американская типография»), упоминаемый здесь Зорге. Он объединял наборщиков, печатавших немецкие книги и периодические издания. Все его члeны был немцами, а большинство немецких наборщиков в Америке по очевидным причинам набирало именно немецкие тексты, обслуживая немецкие издательские и, книготорговые предприятия. Этот союз упоминают Эвелинги (младшая дочь Маркса Элеонора и ее муж) в книге, выпущенной ими после поездки в США, которую они совершили в 1886 г. К нему принадлежал, между прочим, упоминавшийся выше активный деятель рабочего движения в Чикаго Адольф Фишер, выходец из Бремена, научившийся печатному делу в США.

Впрочем, среди немецко-американских рабочих были в той или иной мере представлены разные отрасли труда. В 1876 г. доля немцев среди чернорабочих Нью-Йорка, например, соответствовала их доле в населении города — 16%. Подобные занятия были хаpaктерны для новых, «зеленых», нью-йоркских иммигрантов, которые попадали в особенно тяжелое положение, так как не ориентировались в новой обстановке и зачастую не имели специальности. Участник немецко-американского рабочего движения 3. Мейер писал в 1869 г. деятелю I Интернационала И. Ф. Беккеру в Женеву об известном им обоим немецком иммигранте, что он за год работает не более 20 недель, и что людей, не имеющих специальности, следует предостеречь от эмиграции. В 60-х годах в Нью-Йорке существовали частные немецкие агентства по поиску работы, которые, обычно на кабальных условиях, посылали немецких рабочих на железнодорожные стройки, на строительство зданий и т. д., часто их при этом обманывая.

Немцы работали на шахтах Пенсильвании, Западной Вирджинии, на рудниках западных штатов (в последнем случае чаще в подсобных хозяйственных отраслях горняцких поселков), но доля их среди горняков составляла 4—5%, раза в два-четыре меньше, чем доля ирландцев или англичан. В металлургической промышленности немцы составляли 8—10% рабочей силы, значительно меньше, чем ирландцы, но примерно наравне с англичанами. На текстильных фабриках работало около 3% немцев. Ткачи, по наблюдению В. Либкнехта, были преимущественно выходцами из Саксонии. Не очень многочисленные немецкие рабочие Лоуренса, главным образом ткачи шерсти, обладали высокой квалификацией и большим европейским текстильным опытом, чем работавшие рядом с ними англичане. Немецкие рабочие Петерсона (штат Нью-Джерси), принадлежали большей частью к текстильщикам. В Манчестере (штат Нью-Гэмпшир) на текстильных фабриках работало много немецких дeвyшек.

Немало молодых немок было служанками. Доля немецкого элемента (главным образом женского) в домашней прислуге составляла в 1870 г. 9.4%, в 2 72 раза меньше, чем доля ирландок. В дальнейшем разница эта несколько сгладилась, так как удельный вес ирландок в этой отрасли труда падал гораздо резче и неуклонее, чем удельный вес немок. В 1890 г. среди домашней прислуги было 8.2% немок и 10.6% ирландок, вообще же 36.1% лиц, состоявших в домашнем услужении, относилось к иммигрантам. В служанки особенно часто шли дeвyшки, только что приехавшие в США. На такую работу устроилась, например, в 1884 г. дочь Иосифа Дицгена, о чем тот писал Зорге: «Свою дочь Анну я, кажется мне, устроил на хорошее место, к зубному врачу „д-ру Муту“, на 2-й авеню, где она стряпает, стирает, гладит и цяжет». Замужние женщины часто дополняли доход семьи, беря столовников и квартирантов, обычно немцев же — новых иммигрантов. Зигфрид Мейер упоминает в письме И. Ф. Беккеру (Свою хозяйку «Фрау Хартцхайм, дочь старого Камма». Постояльцы, обыкновенно товарищи по партии, единомышленники, живали в доме Зорге. К ним одно время относились те же; 3игфрид Мейер, Теодор Куно и др.

Жизнь иммигрантов-новичков у своих земляков и родственников

Обыкновение иммигрантам-новичкам жить в семьях соотечественников, земляков, чаще родственников или друзей, обладавших уже американским «стажем», было широко распространено и в других национальных группах и имело далеко не только экономическое значение. Оно, в частности, служило одной из первых ступеней в ассимиляции новичков. Хаpaктерно в этом смысле одно место из письма, посланного И. Бальманом, немецким социалистом, который прежде жил в Америке, жене В. Либкнехта. Оно касается дочери Либкнехта, незадолго до того переселившейся в США. «То обстоятельство, что фрейлейн Гертруда еще не устроилась, вовсе не вызывает беспокойства, — писал Бальман. — Это скорее преимущество — то, что в дружественной семье она может немного вжиться в совершенно иную американскую обстановку, прежде чем поступит на место к чужим людям».

Как и в предыдущий период, немецкий элемент играл ощутимую роль в военном деле — отчасти по европейской традиции и выучке, отчасти по сложившейся уже американской традиции. Во всяком случае, на Западе, в фортах области Скалистых гор, немцы часто служили солдатами.

Немцы в структуре американского общества

Американские немцы не отличались классовой однородностью, их социальное расслоение более или менее соответствовало структуре американского общества. Буржуазия — от мелкой до крупной — занимала среди них заметное место. Жалуясь на эксплуатацию, которой подвергаются немецкие иммигранты, особенно вновь прибывшие, Зигфрид Мейер писал Марксу в 1869 г.: «Ирландцы легче получают помощь от своих земляков. Но немецкий капиталист считает само собою разумеющимся, что зеленому следует платить по возможности скудно. Это, вероятно, следует объяснять не столько «чувством национальной общности» у ирландцев, как сделал в этом письме 3. Мейер, сколько наличием среди немцев в тот период значительно более мощной и оформленной буржуазной прослойки, чем среди ирландцев. Этим же объясняется и позиция американско-немецких газет, очень часто превозносивших, как пишет там же 3. Мейер, бюра найма в Кэсл-Гардене, против которого он как раз считал нужным предостеречь немецких иммигрантов.

Отчасти немецко-американские буржуа оперировали средствами, привезенными из Европы; в большинстве же случаев эта буржуазия формировалась на месте на общеамериканских началах. Некоторые становились мелкими и средними буржуа, иные — даже капиталистами. В. Либкнехт рассказывает о своей встрече с «крупным фабрикантом» — немцем, приехавшим в Америку на 20 лет раньше (т. е. в ближайшие после окончания гражданской войны годы), выбившимся там в фабриканты из рабочих и даже «еще верным рабочему делу». Отец первой жены Теодора Куно — Анны Зоннтаг — был «богатый американский гражданин, составивший себе состояние продажей роз, земляники и различных семян в миссии Долорес в Сан-Франциско». Упоминавшийся выше Август Шпис имел в Америке богатых родственников. По литературе известны крупные капиталисты из американских немцев. К ним относились сахарные короли — Спреклз на Западе и Хавмейеры на Востоке США, — владельцы машиностроительных, оптических, консервных фирм и т. д., иногда выходившие из разбогатевших изобретателей.

Средняя и мелкая немецко-американская буржуазия была, разумеется, гораздо многочисленнее и действовала во множестве отраслей. Примечательными для нее занятиями оставались, как и в предшествующий период, виноделие, пивоварение и продажа соответствующих напитков. Вот хаpaктерный случай: социалист Фриче имел в Филадельфии пивную, которая, как сообщал Зорге Энгельсу, не процветала. В. Либкнехт писал о Фриче, что тот «продает худшее пиво во всем городе и пользуется таким же почетом, как его пиво». Родители второй жены Т. Куно, иммигранты из Любека, занимались садоводством и птицеводством. Немецкое население Хобокена изобиловало, по свидетельству Германа Мейера, торговцами и приказчиками. Сын И. Дицгена Евгений, которому по словам отца, «очень хотелось завести что-нибудь самостоятельное», открыл в Чикаго торговлю чертежными принадлежностями.

Между описанными выше социальными слоями и интеллигенцией непроходимых преград не было, в их общественных чертах было много общего. Немецкие инженеры, особенно прошедшие германскую техническую школу, высоко ценились в США, зачастую хорошо оплачивались, иногда, как отмечено выше, вливались в ряды буржуазии. Так, например, известнейший инженер Джон Рeблинг, иммигрант из Пруссии, прославившийся строительством Бруклинского моста, был владельцем завода по производству проволоки. Разумеется, везло далеко не всем техническим специалистам и не всегда. Корреспондент Маркса Зигфрид Мейер, горный инженер, рассказывал в письме к нему от 1869 г. о своих злоключениях, довольно хаpaктерных для немецко-американского интеллигента, следующее: «Место учителя я потерял в конце сентября из-за вычета доллара в неделю, против чего я возражал. Проведя две недели без дела, я стал писать для немецко-американского разговорного словаря проф. Шемса за нищенскую плату естественнонаучные статьи, попросил за эту напряженную работу 2 доллара в неделю прибавки и добился увольнения. После 8-дневного путешествия с одним видным купцом и фабрикантом материалов для фейерверка по Коннектикуту и Вермонту в поисках золотой руды и 4-недельного перерыва я нанялся в эту тропическую экспедицию». Речь шла о поисках золота на одном из вест-индских островов. После этого 3. Мейер попал в Скалистые горы на добычу золота и серебра, но уже через несколько месяцев «у нашей компании кончились деньги». К концу 1870 г. 3. Мейер оказался опять в Хобокене, под Нью-Йорком, «с большим трудом собрав взаймы денег на дорогу» обратно из Колорадо. В мае 1871 г. он писал Марксу: «Помимо того что горная компания надула меня и не заплатила жалованья, я и здесь не смог еще найти никакого дела». Периодическая безработица, беззастенчивый обман со стороны хозяев, столь хаpaктерные для участи чернорабочих-иммигрантов, выпадали, как мы видели, подчас и на долю наемных работников интеллигентного труда.

Представителям нетехнических профессий случалось разбогатеть, как и иным инженерам. Врач Лилиепталь, например, выходец из Германии, владел в Ныо-Йорке доходными домами. Но гораздо чаще немецко-американских интеллигентов можно было по источникам их доходов отнести к мелкобуржуазным слоям. Иосиф Дицген, безуспешно пытавшийся получить в Америке место учителя, в дальнейшем решил заpaбатывать на хлеб редактированием социалистической газеты на немецком языке или же обратиться к своей основной специальности, кожевенному делу. Видный немецкий социал-демократ Герман Шлютер, который в Европе занимался квалифицированной редакционно-издательской деятельностью, приехав в Америку и не сумев, как он писал Энгельсу, устроиться в социалистическую газету, приобрел галантерейную лавку, в которой год торговала его жена, покуда Шлютер не обосновался в «New Yorker Volkszeitung» и они не отказались от этой лавки.

Пути к интеллигентным профессиям

Для многих путь к интеллигентной профессии в Америке пролегал через физическую работу по найму и случайные виды деятельности. Теодор Куно, хотя имел техническую квалификацию, несколько месяцев по приезде в Америку ходил без дела, пока не устроился простым рабочим на паровозостроительный завод в Патерсоне. Во время экономического кризиса 1873 г. завод закрылся, а Куно устроился в газету, где на первых порах был одновременно репортером, автором и наборщиком.

Виктор Бергер, впоследствии видный правый социалист, иммигрант из Австро-Венгрии, работал в США полировщиком металла, чинил котлы, был погонщиком скота, пока не сделался редактором влиятельной милуокской газеты «Arbeiter Zeitung». Август Шпис, как сам он писал в краткой автобиографии, «в 1873 г. прибыл в Нью-Йорк и по совету своего дяди стал обучаться мебельному делу». Через некоторое время он отправился на Запад и работал вначале фермером, затем возвратился к мебельному делу. Некоторое время он был также бухгалтером и торговым агентом, до тех пор пока в 1880 г. не взял на себя управление делами «Arbeiter Zeitung». Позднее он стал редактором этой газеты. Военачальник гражданской войны Зигель, известный в те годы как герой американских немцев, после войны работал в железнодорожных, пароходных и страховых компаниях, а также редактировал немецкие газеты и журналы.

Как видно из этих и многих других фактов, журнализм был весьма хаpaктерной для немецко-американских интеллигентов профессией. Они подвизались преимущественно в немецкой прессе (как работали в газетах на родном языке журналисты из других иммигрантских групп), но пресса американских немцев была самой сильной — количественно и качественно, — что увеличивало возможности для деятельности в ней. Наличие же опытных и квалифицированных кадров способствовало развитию этой прессы.

Немецкие газеты придерживались, в соответствии с социальным строением немецко-американской национальной группы, разных политических направлений. Но профессиональные журналисты далеко не всегда могли позволить себе выбирать место работы по убеждению. Для сторонников социализма это усугублялось тем, что в социалистических печатных органах «плата была низкая по сравнению с оплатой людей, работавших на буржуазные газеты», как писал Т. Куно по поводу своего ухода из социалистической газеты «New Yorker Volkszeitung», где он проработал 30 лет, на должность редактора органа пивоваров «The Brewers’ Journal». В своих воспоминаниях Куно перечисляет довольно много газет, в большинстве немецких, отчасти англоязычных, где он в той или иной роли сотрудничал, покуда не осел в «New Yorker Volkszeitung». Судя по названиям, среди них нет социалистических, но есть католическая и есть крупная буржуазная «New Yorker Staatszeitung», поддерживавшая демократическую партию.

Работа журналистом и литературная деятельность

Работа журналиста не была, как правило, ни выгодной, пи постоянной. Дицген не получает за свои статьи даже платы поденщика, — жаловался Зорге Энгельсу. В другом письме Зорге сообщает Энгельсу о судьбе общего знакомого, который работает в чикагской буржуазной газете и ждет увольнения. «Но ему, — добавлял Зорге, — помогает жена, которая заpaбатывает на хлеб, ретушируя фотографии». Известный своей общественной деятельностью социалист Дуэ, то сотрудничал в рабочих газетах, то учительствовал (другая хаpaктерная интеллигентская профессия, представители которой также работали в основном в среде своей национальности), но очень часто бедствовал и не имел возможности прокормить семью, где было 10 детей. В 1878 г. он был редактором «New Yorker Volkszeitung» и сотрудничал в социалистической печати Америки и Европы. Видный немецкий социал-демократ Гепнер работал в Америке типографским корректором и годами бедствовал. «Гепнеру долгое время приходилось очень туго, — писал Зорге Энгельсу в 1885 г., — но с недавних пор он наконец имеет выгодную работу, конечно в качестве наемного писаки в Луисвилле, в Кентукки». В дальнейшем Гепнер по словам того же Зорге, очень жаловался «на эксплуатацию, которой его подвергают». В 90-х годах в теоретическом журнале германской социал-демократии «Neue Zeit» мы встречаем репортажи Гепнера — в то время редактора «St. Louis Tage- blatt».

Сам Фридрих Зорге также занимался литературной деятельностью, к концу жизни много печатался в штутгартском «Neue Zeit». Но заpaбатывал он на жизнь не столько этим, сколько преподаванием музыки, своим долголетним занятием. «Зорге уже много лет находится в благоприятном положении, позволяющем ему заpaбатывать очень много денег, хотя ему приходится очень тяжело работать», — писал о нем Зигфрид Мейер.

Что касается второго поколения американских немцев, то его социальное и профессиональное распределение, разумеется, еще более соответствовало общеамериканским образцам, чем социальный и профессиональный состав немецких иммигрантов. Имеющиеся источники позволяют обнаружить здесь некоторые хаpaктерные черты.

В. Либкнехт заметил в 1886 г.: «в американской полиции везде очень много людей, говорящих по-немецки, — а также много немцев, — правда, большей частью родившихся в Америке, так как остальные обычно недостаточно знают английский». Хаpaктерно, что в 50-х годах в полиции служило много ирландцев, которые владели английским языком. Впрочем, В. Либкнехт был, разумеется, особенно чувствителен к немецкому элементу.

Карьера детей иммигрантов

Профессиональную квалификацию дети немецких иммигрантов в ряде случаев получали в Европе. Сын известного в Германии и Америке радикала Гейнцена учился архитектуре в Цюрихе. Вернувшись в США, он работал в чикагской немецкой фирме. Анна Зоннтаг, будущая жена Куно, дeвyшка из богатой иммигрантской семьи, училась пению в Лейпциге и Милане. В области музыки и архитектуры в Европе можно было получить в те годы лучшую подготовку, чем в США. Возвратившись в Америку, Анна Зоннтаг открыла в Нью-Йорке музыкальную школу. Музыкальная и особенно музыкально-педагогическая деятельность была вообще чрезвычайно хаpaктерна для американских немцев. В частности, как упоминалось выше, учителем музыки был всю жизнь Ф. Зорге. Тем же занималась одна из дочерей Куно и Анны Зоннтаг. Их сын с юных лет был «репортером нескольких нью-йоркских газет», позаимствовав, очевидно, отцовскую профессию. Дети Куно от второго бpaка, вступившие в жизнь уже в XX в., занимали разные должности в торговых предприятиях, в лесном деле, две обедневшие дочери были маникюршами и швеями.

Довольно подробные сведения о карьере сына Ф. Зорге Адольфа, в известной мере хаpaктерного представителя второго поколения американских немцев, можно извлечь из переписки обоих Зорге с Энгельсом. Адольф Зорге получил, по-видимому, техническое образование, и в 1879 г. работал мастером на машиностроительном заводе в Бруклине. Через три года он стал управляющим цементного завода в одном городке штата Нью-Йорк, что в письме к Энгельсу комментировал следующим образом: «Я становлюсь представителем американских методов работы, т. е. всегда выхожу из трудного положения и хватаюсь за все, что дает возможность продвинуться, занимался я этим когда-нибудь или нет». По совместительству Адольф Зорге состоял в том же городке почтмейстером. В следующем году он вновь оказался в родительском доме и вскоре стал коммивояжером. «Не очень нам это нравится! Но что делать?» — вздыхал Зорге-отец. Эта работа оплачивалась хорошо. В 1885 г. Адольф Зорге купил половину небольшого машиностроительного завода в Рочестере (штат Нью-Йорк) с намерением через год-два приобрести заводик целиком. На это рискованное, по словам его отца, предприятие пошли, кроме всего прочего, все родительские сбережения, хотя «и это не соответствует тем планам, которые я на его счел строил, — писал Ф. Зорге. — Ведь я всегда хотел, чтобы он стал либо профессором, либо служащим, с тем чтобы его личные интересы не приходили в непосредственное противоречие с рабочим движением». Конечно, человеку, который отдал всю жизнь делу освобождения пролетариата, не хотелось, чтобы его единственный сын стал заводчиком. Таково одно из хаpaктерных и многообразных разочарований, выпадавших на долю иммигрантов- родителей.

Хотя одно время дела А. Зорге в Рочестере шли «сносно» и он имел там «прилично оплачивавшуюся» специальную работу по экспертизам, к 1894 г. он потерял эту должность и вернулся к родителям в Хобокен. Лишь через несколько месяцев Ф. Зорге смог написать Энгельсу: «Наш сын нашел службу в Чикаго и, кажется, до поры до времени крепко сидит на месте». Может быть, потеря Зорге-младшим завода, а потом и службы была вызвана экономическим кризисом 1893 г. Во всяком случае частые смены работы и места жительства, попытки, зачастую безуспешные, приобрести собственное предприятие — все это достаточно хаpaктерно для экономического быта Америки и представляет собой известный показатель структурной ассимиляции второго иммигрантского поколения.